Честно говоря, Кэсси не горела желанием вспоминать события треклятого острова - карканье цифровых ворон, и по сей день будило ее в ночи. Прагматичность девушки, касательно недельного заточения в игре, соблюдала радио молчание уже четвертую неделю, и Кэсс была рада такому раскладу. Финал их приключения на острове оставил свой неповторимый след, сравнимый разве что со шрамом поперек груди - больше никаких купальников: он напоминал о себе в реакции окружающих, каждый раз возвращая девушку к финальному боссу. Бедняжка Прайс оказалась запертая в цифровом мире. Не лучшее воспоминание для погружения в омут памяти. К удаче Кассандры, Лилит быстро перескакивала с темы на тему, и если начатый разговор об игре заткнул Прайс рот бокалом виски с одиноким кубиком льда, то переход Дюмон к надобности разыскать блондинке парня вынудил старую больную женщину поперхнуться. Бывалый алкоголик внутри Кассандры, плотные завтрак, обед и ужин, а так же наболевший больничный не способствовали опьянению. Видимо, теория настроя и полного брюха - истина, доказанная на примере Прайс. Алкоголь оставил свой след в блеске глаз, но едва ли разум Кассандры затуманился так, как того хотелось самой девушке. После всех этих недель в гордом одиночестве или компании знакомых, она дорвалась до кого-нибудь из списка избранных - самых дорогих ей людей. Так что обрывать Лил на полуслове, даже неприятном ей, не хотелось. Однако, заведенная о мужчинах тема была не капельку не лучше. Как правило, Кэсс прикидывалась, что у нее кто-нибудь есть, но она не уверена в серьезности этих отношений и бля-бля-бля; потому и не представляет свою пару друзьям. На деле же.. Она все так же боялась связываться с людьми, подпускать их к себе. Да одно только появление Лилит в жизни Кассандры не обошлось без внутренней борьбы и инстинктивного желания утопить Дюмон. Но посмотрите на них сейчас - Кэсси души не чает в Лил, и даже сдерживает порыв смутить подругу ложью о своей гомосексуальности, которой нет. Даже ответ в стиле "я предпочту тебя любому парню", в реалиях двадцать первого века, отчеканится в восприятии далеко не тем смыслом, что вложит в него Прайс. А потому, Кассандра не препятствовала воплощению плана Дюмонт. Напарнице братца вообще не следовало возражать, так еще в деле, где фигурировал микрофон.
- Что ты творишь? - хихикала, но тянулась за руку послушная Прайс, словно подружка-толстушка на выпускном, которую принудили танцевать на школьной дискотеке. - Я же.. Слов.. Ладно, - незнание слов песни не освобождает от ответственности, если вашим делом занимается детектив Дюмон.
    Стоило Кэсс спустить киберпатию с поводка в поисках текста.. Словом - не стоило ей этого делать. Пока голубые линии кружили по контуру радужки глаза, Прайс уловила сообщения полицейских. Девушка отреагировала машинально - распознала полицейский канал, действующий вблизи Поминок. Градус велел ей подыграть Лилит, да поорать в микрофон, но он не был так убедителен, как связист ближайшего участка. Пусть связь с представителями закона продержалась лишь несколько секунд - она перехватила сигнал проезжающей мимо машины - сноровка агента ФБР успела сделать свое дело. Перед глазами Кэсс застыл снимок жертвы: девушка со вспоротым животом в Хантингтон Парке - четырех кварталах от их с Лил места расположения. Как же ей прикажете поступить? Сорваться с места, бросив подругу на растерзание пьяной публики ради.. Ради чего? Здесь то прагматичность Прайс напомнила о себе - жертве уже не помочь. Она мертва. Выпотрошена, словно животное в руках не самого чистоплотного забойщика. А песня-то в самом разгаре, и Дюмон предполагает участие Прайс. Вкладка с фотографией жертвы закрылась, возник текст исполняемой песни - ее остатка. Кэсс подтянулась, пусть пение на публику никогда и не было ее сильной стороной. В пьяном состоянии, разумеется, данная сторона девушки казалась не самой слабой, но подобные кадры несут собой особый эффект. Отрезвляющий. В какой-то мере, разумеется. Блондинка не фильтровала текст песни, да и вообще не придавала ему какого-либо значения. Дело в том, что ей хотелось покинуть любимые Поминки по Финнегану. Не из-за песни или плана Лилит. Они бы отлично провели время, подбирая подходящего ей "мужика". Кассандра оголодала по работе - следствию, присутствию в самой гуще событий. Ведь сама эта пьянка была намечена ради убийства времени больничного, на котором Прайс было велено коротать существование. Под пьяные танцы Дюмон Кэсс бы согласилась провести все свое изгнание, но ведь мир так близок! Четыре квартала отделяют их от самой сути бытия. Как минимум - ее. В патрулях и на вызовах Лил не раз приходилось сталкиваться с телами, что имело все шансы надоесть подруге.. Но Кэсси же три недели просидела на заднице, моля о такой возможности.
- Ты чего меня не остановила? - привела ее в чувства Лилит, опрокидывая остатки виски.
- Труп в четырех кварталах отсюда. В Хантингтон Парке. Расчлененка. Патруль на месте, периметр окружили. Проведи меня, - добавила она личное пожелание к перечислению фактов. - Лил, это совсем рядом, и я одурела уже играть в ждуна - ты полюбому знаешь кого-нибудь из копов. Выиграй мне пять минут там, и я твоя для любой херни, - чуть ли не моля шептала Прайс.
    Будучи на больничном, Кэсс не носила с собой удостоверение агента ФБР - не было надобности. Ей велели поправлять здоровье, от чего она уже постарела на лет десять, да отдыхать.. Что привело их с Лил в бар. Кассандра смотрела в пьяные глаза подруги, и задним умом понимала всю пагубность ситуации, которую наваливает на подругу. У той так же жизнь не растаяла бы от дождя, так еще и опьянение налицо. В левом глазе Кэсс прокрутились голубые полосы - она отправила фотографию жертвы на телефон подруги. Пусть это был грязный прием - Дюмон прекрасно знала блондинку, и даже в этом состоянии поняла бы, что Кэсс не пытается надавить на нее - она просит о помощи. Ну и подставляется под ряд шуточек за излишнюю чувствительность. Но что поделать?! Три недели бессмысленного созерцания, и никакая истина к ней не пришла: Прайс оставалась неспособность вернуть себе прежнюю физическую форму или выносливость - сугубо боли, судороги и боли. Слезы, конечно, не наворачивались, но в ожидании согласия Лил она даже прикусила губу. Поправка - прокусила.